К 80-летию прорыва блокады Ленинграда не могу не напомнить об этой дате в истории нашей страны и нашего героического города.
Мои родители - дети блокады, и генетическая память, видимо, очень сильна. Совсем не увидела в Новостях сообщений об этой дате. Поэтому решила напомнить личную историю, но которая, уверена, близка многим коренным петербуржцам-ленинградцам, и забывать об этом нельзя. Особенно сейчас, когда нацизм снова поднял голову. Могли ли наши родители подумать, что война их детства возродится в жизни их внуков и правнуков?
Март 1941 года. Счастливая довоенная семья: мама - Решетникова Мария Алексеевна (моя бабушка) и две дочери: старшая - Милочка и младшая - Ниночка. Фотографирует их папа - Решетников Иван Алексеевич, инженер-художник Ленинградской фабрики Гознак.
14 июля 1941 года, несмотря на бронь, он ушёл в отряды Народного Ополчения и пропал без вести навсегда в августе во время кровопролитнейших боёв под Гатчиной. Ополченцы, идущие за первыми стреляющими рядами, поднимали оружие убитых впереди и продолжали бой. Ему было 30.
Потом началась блокада, самое тяжелейшее её время.
Один из эпизодов, рассказанный родной сестрой моей бабушки.
Перед молодой мамой - две её доченьки, плачущие от голода. У матери есть кусочек сахара, но он - один. Она в результате отдаёт его старшей дочери, потому что та, в силу возраста, сильнее маленькой и имеет больше шансов выжить... Спасти обеих не представляется возможным. Каково матери делать подобный выбор! И какое мужество и силу надо иметь?
Младшая, Ниночка, умерла от голода в апреле 1942 года. Похоронена где-то на Больше-Охтинском кладбище. Старшая, Милочка - моя мама осталась одна в возрасте 18 лет, когда её мама умерла от туберкулёза в день её поступления в институт.
Моей мамы нет уже почти пять лет, и я знаю, что всю дальнейшую жизнь её не отпускали эти тяжёлые воспоминания.
Светлая память и благодарность за мужество и стойкость погибшим за нашу жизнь, несломленным жестокостью войны и сохранившим для потомков честь и величие Родины!
